Из истории взаимоотношений Терского казачьего войска с Владикавказской и Моздокской епархией: Вторая половина XIX – начало XX в.

Ф.С. Киреев

В последнее время Русская Православная Церковь взяла под свое покровительство российское казачество. Войсковые священники все больше оказывают влияние на деятельность казачьих обществ.

В утвержденном в 2012 году Высшим Церковным Советом РПЦ Внутреннем уставе казачьего общества, среди прочего сказано: «Казачий священник является вторым лицом после атамана в иерархии чинов казачьего подразделения. Казачий священник имеет право приостановить решение атамана или круга, если оно противоречит истинам Православной Веры и правилам христианской нравственности. Казачий священник принимает обязательное участие в работе правления казачьего общества». [1] При этом в дореволюционной истории сотрудничества Церкви и казачества подобного взаимодействия не было (о чем будет сказано ниже), но тем не менее эффект от этого сотрудничества был на порядок выше чем сейчас.

На протяжении своего существования Терского казачье войско, в большинстве своем состоящее из православных казаков, самым тесным образом взаимодействовало с епархиальными структурами Русской Православной Церкви – Кавказской, а затем Владикавказской и Моздокской епархиями. Терские казаки сделали весьма существенный вклад в дело распространения слова Божия на Северном Кавказе, усилиями терцев было построено немало храмов и других церковных зданий.

Говоря о сотрудничестве ТКВ и Церкви, в первую очередь можно ответить следующие основные направления: храмовое строительство и благоустройство храмов; социальная помощь приходским священникам; появление духовенства из казачьей среды.

Храмовое строительство и благоустройство храмов было самой наглядной и затратной сферой взаимодействия ТКВ и Церкви. Все церкви в казачьих станицах были построены, как правило, усилиями и на средства станичных обществ. Отдельные храмы были сооружены на средства отдельных семей или казаков. Обычно это часовни, часовни-храмы. Например, Николаевский храм на кладбище станицы Павлодольской построен в память чудесного спасения царской семьи при крушении царского поезда 17 октября 1888 года в районе станции Борки. Николаевская церковь была сооружена в довольно быстрые сроки (к маю 1889 года) на средства генерал-майора Стефана Александровича Венеровского. [2]

А на кладбище станицы Черноярской была сооружена часовня во имя св. Петра и Павла. Ее построила вдова офицера Дарья Валаева. Часовня была освящена в 1904 году. [3]

Строились станичные церкви следующим образом. Решение принималось на станичном сходе, после чего начинался сбор средств и одновременно делался заказ проекта. После выяснения стоимости проекта и строительства, если средств общества было недостаточно, писалось прошение войсковому начальству с просьбой выделить недостающую сумму. Как правило, на это принималось положительное решение, и выделялась беспроцентная ссуда. Так, 16 декабря 1906 года Военный Совет разрешил Терскому войску отпустить обществу станицы Павлодольской беспроцентной ссуды из войскового капитала 25 000 руб. на постройку новой церкви, с условием погашения ссуды в течение 15 лет. [4]

Процесс сбора необходимой для строительства храма суммы часто затягивался на десятки лет в зависимости от благосостояния данной станицы. На примере станицы Архонской можно посмотреть, как это происходило строительство станичного храма.

Во второй половине XIX века, после того как первый деревянный храм ст. Архонской стал приходить в ветхость, а население станицы выросло, достатка появилось больше и, архонцы стали задумываться о новом храме. Еще когда был выстроен деревянный храм состоятельные и не очень станичники начали класть во Владикавказский городской банк пожертвования на строительство нового каменного храма. Так в ноябре 1848 г. казак Василий Марченко пожертвовал 148 руб. В 1868 г. казак Герасименко дал 1 меру гречки и 1 меру жита. Всего в тот год в пользу новой церкви было собрано 15 мер гречки и 18 мер жита. В феврале 1879 г. в банк было положено 640 руб. Из них 310 руб. от Василия Кикотя, 300 руб. от Ивана Горбенко и от других станичников 30 руб. [5]

Станичная земля, отданная в пользу церкви, находилась между реками Малкой и Дур-Дуркой и сдавалась в аренду за 115-130 руб. в год. Эти деньги также накапливались во Владикавказском банке.

Постепенно накопилась нужная сумма, и станичники приступили к постройке нового храма. В ноябре 1880 г. уполномоченные от станицы урядники Тимофей Малышев и Василий Клименко заключили договор с техником Василием Алексеевым, который за 200 руб. обязался к 1 января 1881 г. составить проект со сметою будущего храма на 600 человек. Свою задачу техник Алексеев выполнил, затем его проект рассматривался областным архитектором Терской области, после чего он получил одобрение областного начальства. [6]

18 апреля 1882 г. в станице Архонской собрался станичный сход из числа 200 человек имеющих право голоса, на котором был рассмотрен дальней этап сооружения храма. Согласно составленной сметы стоимость храма должна была составить 18 тыс. 182 руб. 12 коп. серебром, при этом на постройку в наличии имелось лишь 13 тыс. руб., которые хранились во Владикавказском банке и банковские билеты на 6 тыс. 250 руб. серебром находящиеся в Александро-Невской церкви и 7 тыс. 725 руб. находящиеся в станичном правлении. Все это скопилось за несколько лет посредством подушного оклада на сооружение церкви (с общего согласия), добровольных пожертвований и частью от арендной платы за общественную землю.

Так как эта сумму оказалась недостаточной, то на сходе было решено обложить население станицы еще одним налогом по 10 руб. от души, что дало бы, считая взрослое население станицы (с 17 лет) 600 душ, сумму 6 тыс. рублей. Эту сумму было решено собрать в течение трех лет постройки храма.

Независимо от собранных денег на сходе решили подвести к месту постройки церкви булыжный и тесаный камень, кирпич с утроенного для постройки церкви завода, дрова для обжига кирпича и извести, а также провести канал для воды от реки Невольки.

После этого было начало строительство церкви, которое продолжалось четыре года. 6 июля 1886 г. казаки станицы Архонской собрались на сходе и с участие представителей областного начальства осмотрели выстроенный храм. Было признано, что все работы сделаны из доброкачественного материала, правильно и прочно и во всем согласно чертежам и поэтому было признано допустить в ней богослужение.

30 августа 1886 г. в присутствии большинства жителей станицы Архонской, областного и отдельского начальства новый храм во имя св. Александра Невского был освящен. [7]

После сооружения церкви состоятельные станичники в праздники и не только делали различные пожертвования храму и церковно-приходской школе. Это могли быть суммы денег, богослужебные предметы, иконы, книги и другие вещи. Обо всех фактах пожертвований объявлялось в епархиальной прессе и с архиерейским благословением. Наиболее крупные жертвователи получали архиерейское благословение с выдачей грамоты.

Так в 1895 году архиерейское благословение с выдачей грамоты получил староста Вознесенской церкви станицы Горячеисточненской казак Маркиан Маслов за разные пожертвования в местную приходскую церковь, всего на сумму 104 руб. [8]

В 1898 году отставной есаул Косьма Токарев пожертвовал семь тысяч штук кирпича для постройки при Пантелеимоновской в Ессентуках церкви школьного здания с библиотекой и читальней. Стоимость жертвы было более 100 рублей. [9]

В 1901 году архиерейское благословение с выдачей грамоты получил церковный староста станицы Ильинской Стефан Рябченко за пожертвование им в церковь своей станицы металлической золоченной хоругви и большого с золочением подсвечника, всего на сумму 120 руб. Вахмистр конвоя Его Величества Михаил Сеоев получил архиерейское благословение без выдачи грамоты за пожертвование им в церковь станицы Черноярской серебряно-вызолоченного потира и таковой же лжицы, стоимость в 52 руб. [10]

Попечитель школы станицы Червленной чиновник Корнилий Демушкин пожертвовал 137 рублей на приобретение портрета Государя Императора Николая Александровича, карт, учебных принадлежностей и на покупку рубашек церковным певчим. [11]

Церковный староста Михаило-Архонгельской церкви станицы Калиновской приказной Стефан Диков пожертвовал в храм полное священническое и диаконское облачение на сумму 80 рублей, запрестольный крест и икону Богоматери в 53 рубля и серебряного кадила в 53 рубля. [12]

Казаки наиболее отличившиеся в деле жертвования на храм, немало потрудившиеся на ниве попечения приходской церкви удостаивались чести быть погребенными в ограде храма.

Интересно, что различные жертвования совершали не только казаки, но и приходские священнослужители. Например, в 1896 году, в ознаменования Священного Коронования Их Императорских Величеств, священник станицы Архонской Алексий Молчанов пожертвовал на достройку здания для школы грамоты в станице Бороздинской 100 рублей. [13]

Здесь еще необходимо отметить, что в войсковом бюджете Терского войска в расходной части была отдельная строка – на содержание церквей и духовенства. И это сумма с годами увеличивалась. В 1893 году на всей войско она составила 14 120 руб., в 1903 – 31 388 руб., а в 1913 году – 75 804 руб. Из этой суммы по Пятигорскому отделу – 30620 руб., Моздокскому – 4322 руб., Сунженскому – 3837 руб., Кизлярскому – 37025 руб. [14]

Таким образом, все строительство и благоустройство станичных храмов осуществлялось на пожертвования местного населения и сумм из войскового бюджета и бюджета данной станицы.

Содержание духовенства осуществлялось также в основном за счет станичных обществ. Священнослужители получали содержание от епархии, но этих суммы для содержания семьи (как правило, большой) было недостаточно. Священникам приходилось ходить по станице, раз пять в год и из каждой хаты ему давали то меру картофеля, то меру пшеницы или несколько копеек (до 20) денег, или печеный хлеб. Перед рождественскими праздниками давали и кусок сала, так, что у него собиралось изрядное количество разных продуктов, которые он потом продавал. Кроме того, бывали различные требы, как например свадьбы, (за которую полагалось не меньше 12 рублей) которые давали ему ежегодный доход до 300 руб.

В дальнейшем, после принятия ряда законов, по улучшению благосостояния духовенства, станичные общества были обязаны выделять землю на содержания местного духовенства. Кроме того священнослужителям в бесплатное пользование выделялось жилье (или оно оплачивалось).

К примеру, в станице Ардонской причт состоял из священника и псаломщика. Содержание: священнику 294 р. жалованья казенного, 217 р. 50 к. из войсковых сумм, общественный дом; псаломщику 98 руб. казенного жалованья, 36 р. квартирных от общества. Причтовой земли 87 десятин (2 р. за десятину арендных). Церковной земли 180 десятин, ее пользовалось общество, выплачивая с дохода определенную сумму. [15]

В станице Змейской – содержание: священнику 300 р. жалованья, 200 р. 70 к. из войсковых сумм, общественный дом, псаломщику 100 р. жалованья, 51 р. 43 к. из войсковых сумм, общественная квартира. Причтовой земли 72 десятины (100 р. арендных). Церковной земли 106 десятин. [16]

В станице Слепцовской причт – два священника, диакон и два псаломщика. Содержание: священникам по 300 руб. казенного жалованья, по 100 р. войсковых; диакону 150 р. казенного, 51 р. 78 к. войсковых; псаломщикам по 100 р. казенного и по 51 р. 78 к. войсковых. Для одного священника общественный дом, для других общественные квартиры. Причтовой земли 67 десятин. [17]

В станице Луковской – священнику 200 р. от общества, общественный дом, 60 десятин земли; диакону 60 р. от общества, 45 десятин земли; псаломщику 60 р. от общества, 36 р. квартирных от общества, 30 десятин земли. [18]

В станице Наурской причт – два священника, диакон и два псаломщика. Содержание: священникам два общественных дома, по 60 десятин земли; диакону общественный дом, 45 десятин земли; псаломщикам по 36 р. квартирных от общества и по 30 десятин земли. Церковной земли 300 десятин. [19]

В станице Ищерской – священнику 300 р. жалованья, общественный дом, 60 десятин земли (72 р. арендных); диакону 150 р. жалованья, церковный дом, 39 десятин земли (35 р. арендных); псаломщику 100 р. жалованья, общественный дом, 26 1/2 десятин земли (45 р. арендных). Церковной земли 260 десятин (140 р. арендных, получает попечительство). [20]

Священникам также доплачивали за преподавание в местной школе, как из войсковых сумм, так и бюджета станичного общества.

Порядок распределения содержания причтов из войсковых сумм согласовывался с епархиальным начальством и утверждался вышестоящим начальством. Как правило, бедные приходы получали большие средства из войсковых сумм, а богатые вообще оставались без таковых.

Нельзя не отметить, что все выплаты, отчеты и другие вопросы, связанные с финансами были открытыми. Все публиковалось не только во «Владикавказских епархиальных ведомостях», но и в светской газете «Терские ведомости» и других изданиях.

Уже давно в обществе сложилось впечатление, что казачество это некая военная сила, которая охраняет рубежи страны, а в остальное время занимается сельским хозяйством. Но военная служба была лишь часть (весьма небольшая) разноплановой жизни казаков. Как и в других народах из их среды вышли учителя и врачи, инженеры и художники, артисты и научные работники… Среди казаков было немало и тех кто встал на путь служения Господу Богу.

В Терском Казачьем Войске, пожалуй, в каждой станице можно было найти представителей духовенства. Многие терские казаки были дьяконами, монахами, священниками, протоиереями и даже епископами. Все они относились к православной церкви, за исключением некоторых уроженцев гребенских станиц, где были сильны позиции старообрядчества.

Здесь можно назвать одного из самых известных представителей терского духовенства уроженца старообрядческой станицы Червленной – епископа Иова (Рогожина).

Епископ Иов (в миру Флегонт Иванович) родился в 1883 году. Он принадлежал к старинному роду гребенских казаков старообрядцев. Со временем некоторые старообрядцы стали единоверцами, а затем и православными. К последним принадлежал и Флегонт Рогожин.

В 1905 году Флегонт вместе с братом Виктором окончил Ардонскую духовную семинарию, после чего поступил в Казанскую духовную академию, где завершил учебу в 1909 году получив степень кандидата богословия за сочинение на тему: «Аскетическое учение о страстях».

Во время учебы в академии он был пострижен в монашество и тогда же рукоположен во иеромонаха. По окончании академии Иов Рогожин был назначен преподавателем Самарской духовной семинарии. С 22 ноября 1911 года он помощник смотрителя Клеванского училища Волынской епархии, а с 27 августа 1913 по 1917 – смотритель Самарского духовного училища в сане архимандрита.

9 мая 1920 года Иов Рогожин был хиротонисан во епископа Вольского, викария Саратовской епархии. В 1922 году он временно управлял Саратовской епархией. В июле 1922 году был арестован за противодействие обновленчеству, но вскоре освобожден.

С 1922 по 1925 год Владыка Иов епископ Пятигорский и Прикумский. Затем он епископом Усть-Медведицкий, викарий Донской епархии. В том же году арестован и приговорен к 2 годам концлагеря. В 1926-1927 годах находился в заключении в Соловецком лагере особого назначения. После освобождения из лагеря стал епископом Мстерским, викарием Владимирской епархии. В 1930 году вновь арестован и 21 июня 1930 года тройкой ОГПУ СССР по Ивановской области за «антисоветскую деятельность» приговорён к 3 годам ссылки в Северный край. 20 апреля 1933 года Владыка Иов скончался в заключении. [21]

К началу в XX века в приходах Владикавказской и Моздокской епархии служили священники из терских казаков – Иоанн и Александр Жускаевы, Александр Грушевский, Виссарион Бабиев, Капитон Александров, Алексей Кардашевский, Василий Бичерахов, Владимир Бибулуров, Владимир Скачедуб и многие другие. Сыном диакона станицы Галюгаевской Терской области был протоиерей Евфимий Лавров, скончавшийся во Владикавказе и погребенный в ограде собора Александра Невского. [22]

За время существования Ардонской духовной семинарии ее окончили более 60 терских казаков: Владимир Денисов (ст. Новопавловской), Сергей Пирогов (ст. Ардонской), Иван Левкин (ст. Червленной), Василий Жидков (ст. Петропавловской), Василий Савченко (ст. Ардонской), Николай Титкин (ст. Червленной), Владимир Гей (ст. прохладной), Михаил Ермолов (ст. Наурской), Яков Маштаков (ст. Червленной), Федот Майба (ст. Ардонской) Иван Ткачев (ст. Щедринской), Леонид Белоусов (ст. Михайловской), Дмитрий Ильич (ст. Червленной), Мемнон Иничкин (ст. Червленной), Виктор и Флегонт Рогожины (ст. Червленной), Михаил Гапоненко (ст. Павлодольской), Павел Жадин (ст. Павлодольской), Тимофей Загиев (ст. Черноярской), Иван Кононов (ст. Павлодольской), Евгений Бабков (ст. Георгиевской), Николай Шибинской (ст. Георгиевской), Аверьян Гулаев (ст. Червленной), Зиновий Левкин (ст. Червленной), Иван Савченко (ст. Ардонской), Пантелеймон Севрюк (ст. Ардонской), Иван Савицкий (ст. Ардонской), Александр Агоев (ст. Новоосетинской), Михаил Диков (ст. Калиновской) и многие другие. В большинстве это были дети представителей духовенства. Не все они в дальнейшем стали священниками, некоторые остались псаломщиками и дьяконами, а иные предпочли военную или гражданскую службу. [23]

В 1920 году в эмиграции оказался казак станицы Черноярской Михаил Арапов. Участник Первой мировой войны и Белого движения он покинул родину в составе Терско-Астраханского казачьего полка. В середине 20-х годов он принял сан священника и жил в Югославии.

На сегодня за рубежом в Православной Церкви из числа потомков терских казаков известна семья протоиерея Анатолия Трепачко. Отец Анатолий из казаков станицы Государственной (ныне Советская). Его дед – Ульян Трепачко участник Первой мировой войны (награжден двумя георгиевским крестами) и Белого движения. Он был последним атаманом своей станицы.

С 1964 по 1975 год отец Анатолий был настоятелем Свято-Михайловского собора в городе Патерсоне, и также в Свято-Успенской церкви в городе Трентон штата Нью-Йорк. Его брат Виктор принял монашество под именем Иоанна и с 70-годов в сане иеромонаха был редактором журнала «Православная Русь». [24]

Несмотря на все гонения и в Советском Союзе терцы становились священниками. Большую известность получил приснопамятный профессор Московской Духовной Академии, регент хора Троице-Сергиевой Лавры архимандрит Матфей (Мормыль), уроженец станицы Архонской.

Говоря о взаимодействии терского казачества с Церковью нельзя не отметить, что обычно все казачьи мероприятия не обходились без присутствия священнослужителей. В первую очередь различные праздники и принятие присяги. При этом стоит отметить, что такого понятия как войсковой священник не было. В станицах всеми делами, связанными с духовной сферой занимался приходской священник, в городах – священники военного ведомства или городские священники. Если мероприятие носило особо важный характер, то в них принимал участие правящий архиерей. В казачьих полках были полковые священники, но лишь которые находились на границе, вдали от приходских церквей.

Интересно, что приходской священник не принимал участие в станичных сходах. Этот вопрос неоднократно обсуждался, особенно священниками из казачьей среды, и в результате Синод дал по нему официальный ответ. В нем говорилось, что когда человек переходит в духовный сан, то он теряет свой прежний статус. Т.е. он уже относится к духовенству, и не считается казаком, мещанином, дворянином и т.д. А в станичном сходе могут участвовать лишь казаки. Таким образом, Синод четко ответил, что священник не может участвовать в работе станичного схода, но на сход его могут пригласить, если на нем будут рассматриваться вопросы его касающиеся.

Вообще все вопросы взаимодействия казачества с Церковью были подробно расписаны в законодательстве Российской Империи, в постановлениях, указах, распоряжениях Синода, Сената, военного министра, Военного совета и других соответствующих органов.

В дальнейшем казачество, как и весь народ в целом, не обошли революционные соблазны. Вернувшись из окопов Первой мировой войны, казачество в основном не поддержало революцию. Казаки пытались остаться в стороне, надеясь, что события, происходящие в центре России, их не коснутся. Но безразличие и утрата веры обернулась трагедией. Все общество оказалось заражено богоборческими идеями и коммунистическим миражом царства небесного на земле, которое должно было возникнуть без всякой морали и труда. К чести казачества нужно отметить, что очень скоро оно распознало подлинное лицо большевиков. Не удержав своей земли, остатки казачества ушли за рубеж. Достойна особого внимания способность казачества к самоорганизации, благодаря которой они чувствовали себя на чужбине лучше, чем многие другие русские эмигранты. Казаки создавали артели, открывали храмы и в целом очень помогали друг другу.

Оставшиеся в России казаки подверглись большим гонениям. Политикой отношения советской власти к казачеству стал «массовый террор».

Казачество в России начало возрождаться около двадцати лет назад, равно как и Церковь. К сожалению, многое из былого жизненного уклада казаков утрачено, в том числе и казачья воцерковленность. Казаки, считая себя православными, в отличие от своих предков, мало уделяют внимания церковному возрождению, соблюдению христианских обычаев и традиций. Поэтому Церковь взяла казачество под свой омофор, чтобы помочь ему полноценно возродиться.

Церковь видит реальную возможность возрождения казачества и от всего сердца стремится помочь ему встать на ноги. Ведь настоящими казаки станут только тогда, когда наряду с государственной дисциплиной и традиционным укладом они обретут и духовную основу своей жизни, ощутят себя православными людьми. Церковь заботится об этом: в каждой епархии назначены священники, ответственные за работу с казачеством, особое внимание ему уделяют правящие архиереи епархий, расположенных в казачьих регионах. Особую роль в возрождении казачества, сыграет духовное образование. Но при всем, решающее слово остается за самим казачеством.

Примечания:

1. Внутренний устав казачьего общества. http://www.patriarchia.ru/db/text/2515015.html

2. «Терские ведомости», 1889, № 87

3. «Владикавказские епархиальные ведомости», 1904, № 5.

4. Сборник указов и распоряжений по Казачьим войскам, Т. 42, СПб, 1907, С. 419.

5. «Владикавказские епархиальные ведомости», 1895, № 6

6. ЦГА РСО-А ф.11, оп. 62, д. 393, л.5

7. «Терские ведомости», 1886, № 103

8. «Владикавказские епархиальные ведомости», 1895, № 10

9. «Владикавказские епархиальные ведомости», 1898, № 3

10. «Владикавказские епархиальные ведомости», 1901, № 1

11. «Владикавказские епархиальные ведомости», 1901, № 12