24 января во многих храмах России проходят панихиды по невинно убиенным в начале XX века казакам. В этот день в 1919 г. была принята секретная, а сейчас уже широко известная, антиказачья директива «Ко всем ответственным товарищам, работающим в казачьих районах», подписанная Яковом Свердловым.
В директиве говорилось «Последние события на различных фронтах в казачьих районах — наши продвижения в глубь казачьих поселений и разложение среди казачьих войск — заставляет нас дать указания партийным работникам о характере их работы при воссоздании и укреплении Советской власти в указанных районах. Необходимо, учитывая опыт года гражданской войны с казачеством, признать единственно правильным самую беспощадную борьбу со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Никакие компромиссы, никакая половинчатость пути недопустимы. Поэтому необходимо:
Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти.
Конфисковать хлеб и заставлять ссыпать все излишки в указанные пункты, это относится как к хлебу, так и ко всем другим сельскохозяйственным продуктам.
Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселения, где это возможно.
Уравнять пришлых «иногородних» к казакам в земельном и во всех других отношениях.
Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи.
Выдавать оружие только надежным элементам из иногородних.
Вооруженные отряды оставлять в казачьих станицах впредь до установления полного порядка.
Всем комиссарам, назначенным в те или иные казачьи поселения, предлагается проявить максимальную твердость и неуклонно проводить настоящие указания».
Геноцид казаков в СССР по масштабам сравним с геноцидом армян и евреев.
Идеологи и организаторы этого преступления – Ленин, Троцкий, Сталин, Свердлов, Молотов, Коганович, Чернов, Микоян, Гамарник, Шкирятов, Ягода, Косарев, Сырцов искусственно создавали жизненные условия, рассчитанные на физическое уничтожение национальной группы казаков в СССР.
Геноцид казаков осуществлялся путём физического уничтожения и депортации, включая перемещение гражданского населения в условиях, приводящих к неминуемой смерти. Казаки первыми из народов советской России подверглись депортации.
Геноцид привёл к гибели более миллиона казаков из более 6 млн. казаков России.
Репрессии, обобщенно называемые «расказачивание», были задуманы революционерами задолго до 1917 года. Консерватизм взглядов, зажиточность, свободолюбие, любовь к родной земле, грамотность казаков неизбежно делали их врагом большевиков. Идеологи «мировой революции» объявили их «опорой самодержавия», «контрреволюционным сословием». Как писал Ленину один из таких «теоретиков», И. Рейнгольд: «Казаков, по крайней мере, огромную их часть, надо рано или поздно истребить, просто уничтожить физически, но тут нужен огромный такт, величайшая осторожность и заигрывание с казачеством: ни на минуту нельзя забывать, что мы имеем дело с воинственным народом, у которого каждая станица — вооруженный лагерь, каждый хутор — крепость».
Первые карательные акции были организованы большевиками сразу после октябрьского переворота — силами «интернационалистов» (особенно латышей, мадьяр, китайцев), «революционных матросов», горцев Кавказа, иногороднего (т.е. не казачьего) населения казачьих областей. А уж затем это насилие вызвало участие казаков (до того пытавшихся соблюдать подобие нейтралитета) в Белом движении.
С конца 1917 г. большевики на местах начали расшатывать казачье управление, убивать и арестовывать атаманов, создавались советские казачьи советы, тем самым внося раскол в казачьи ряды.
Не имея еще достаточно надежных сил, большевики стали использовать в своих интересах межнациональные противоречия. В августе 1918 г. по решению властей Терской советской республики были полностью выселены три станицы: Тарская, Сунженская, Воронцово-Дашковская. Операция проводилась силами красных ингушских отрядов и сопровождалась грабежами и убийствами. В частности, только при выселении станицы Тарской было убито 57 мужчин и 11 женщин. Еще две терские станицы, Фельдмаршальская и Кохановская, ранее были сожжены ингушами и чеченцами без постановлений советских властей.
Этот же метод был применен в донских калмыцких станицах, где опорой красных стали иногородние (русские и украинские) крестьяне–переселенцы, стремившиеся захватить и переделить калмыцкие земли, предварительно зачистив их от казачьего населения. Противоборство быстро приобрело характер межэтнической резни. В станице Платовской события имели особо кровавый характер, и в результате к концу Гражданской войны в ней казаков-калмыков не осталось вовсе: часть погибла, а часть вынуждена была бежать.
Идея о необходимости избавления от казаков стала озвучиваться и в большевистских верхах. В конце 1918 года Троцкий публикует воззвание «Слово о казаках и к казакам», где говорится: «…все чаще раздаются голоса рабочих и крестьян: «Нужно истребить всех казаков, тогда наступит мир и спокойствие в Южной России!» И хотя далее Троцкий заявляет, что с таким подходом не согласен, но, призывая казаков к переходу на сторону красных, он прямо угрожает: «чем дольше будут казаки оставаться слепым орудием в руках Краснова, тем суровее будут расправляться с ними солдаты Красной армии».
Все эти угрозы и были оформившись известной директивой Оргбюро ЦК ВКП(б) 24 января 1919 г.
Помимо массовых расстрелов, были организованы продотряды, отнимавшие продукты; станицы переименовывались в села, само название «казак» оказалось под запретом…
Директива Свердлова дополнялась и развивалась разного рода постановлениями. Так, «Проект административно-территориального раздела Уральской области» от 4 марта 1919 г. предписывал «поставить в порядок дня политику репрессий по отношению к казачеству, политику экономического и как подобного ему красного террора… С казачеством, как с обособленной группой населения, нужно покончить».
3 февраля 1919 г. появился секретный приказ председателя РВС Республики Троцкого, 5 февраля — приказ № 171 РВС Южного фронта «О расказачивании». Тогда же директива Донбюро ВКП(б) прямо предписывала — а) физическое истребление по крайней мере 100 тысяч казаков, способных носить оружие, т.е. от 18 до 50 лет; б) физическое уничтожение так называемых «верхов» станицы (атаманов, судей, учителей, священников), хотя бы и не принимающих участия в контрреволюционных действиях; в) выселение значительной части казачьих семей за пределы Донской области; г) переселение крестьян из малоземельных северных губерний на место ликвидированных станиц…
Мало того — Донбюро и Реввоенсовет требуют неукоснительного исполнения на местах своих директив, спуская по инстанциям документы подобного типа: «Ни от одного из комиссаров дивизии не было получено сведений о количестве расстрелянных… В тылу наших войск и впредь будут разгораться восстания, если не будут приняты меры, в корне пресекающие даже мысли о возможности такового. Эти меры: полное уничтожение всех, поднявших оружие, расстрел на месте всех, имеющих оружие, и даже процентное уничтожение мужского населения». Подписал сей документ член РВС 8-й армии И. Якир.
Как писал в приказе-воззвании в августе 1919 г. красный командир из казаков Ф. Миронов: «Население стонало от насилий и надругательств. Нет хутора и станицы, которые не считали бы свои жертвы красного террора десятками и сотнями. Дон онемел от ужаса… Восстания в казачьих областях вызывались искусственно, чтобы под этим видом истребить казачество». Сам председатель Донбюро 25-летний С. Сырцов, говоря о «расправе с казачеством», его «ликвидации», отмечал: «станицы обезлюдели».
Одновременно была развернута кампания обоснования террора в большевицкой печати. Например, в феврале 1919 г. газета «Известия Наркомвоена» (выходившая фактически под прямой редакцией Троцкого) писала: «У казачества нет заслуг перед русским народом и государством. У казачества есть заслуги лишь перед темными силами русизма… По своей боевой подготовке казачество не отличалось способностями к полезным боевым действиям. Особенно рельефно бросается в глаза дикий вид казака, его отсталость от приличной внешности культурного человека западной полосы. При исследовании психологической стороны этой массы приходится заметить сходство между психологией казачества и психологией некоторых представителей зоологического мира…».
Главнокомандующий вооруженными силами Республики Вацетис писал о казаках: «Это своего рода зоологическая среда, и не более того. Стомиллионный русский пролетариат даже с точки зрения нравственности не имеет здесь права на какое-то великодушие. Очистительное пламя должно пройти по всему Дону, и на всех них навести страх и почти религиозный ужас. Старое казачество должно быть сожжено в пламени социальной революции… Пусть последние их остатки, словно евангельские свиньи, будут сброшены в Черное море…» Троцкий ввел в обиход термин – «устроить карфаген» казачеству.
Осуществление директивы Оргбюро привело к восстанию на Верхнем Дону 11 марта 1919 г. И первой восстала та самая станица Казанская, что незадолго до этого чуть ли не хлебом-солью встречала большевиков. В ответ появились новые угрозы.
8 апреля 1919 г. — очередная директива Донбюро: «Насущная задача — полное, быстрое и решительное уничтожение казачества как особой экономической группы, разрушение его хозяйственных устоев, физическое уничтожение казачьего чиновничества и офицерства, вообще всех верхов казачества, распыление и обезвреживание рядового казачества…».
По достижении перелома в Гражданской войне призывы к осторожности были снова отброшены. В марте 1920 г. красные совершили массовое убийство казаков-калмыков и калмыцких беженцев, которых Белое командование не смогло эвакуировать из Новороссийска. А после оставления армией Врангеля Крыма в течение года (с ноября 1920 по ноябрь 1921 г.) продолжалась «зачистка» полуострова, в ходе которой выявленные казаки немедленно расстреливались.
Весной 1920 г. за один лишь прием были вывезены на север и расстреляны 6 тысяч кубанских офицеров.
Тогда же, в ноябре, на Тереке по личному приказанию Г.К. Орджоникидзе были выселены станицы Михайловская, Самашкинская, Закан-Юртовская (Романовская), Ермоловская и Калиновская — всего почти 22 тысячи человек. 14 апреля 1921 г. Президиум ВЦИК запретил дальнейшие выселения терских станиц по причине больших потерь трудовых ресурсов. К тому времени восемь станиц были переселены, а три разграблены и оставлены жителями.
О том, что творилось на Дону, красноречиво рассказал в своем романе Михаил Александрович Шолохов. В 1931 г. он писал Горькому: «Не сгущая красок, я нарисовал суровую действительность, предшествующую восстанию, причем сознательно упустил факты служившие непосредственной причиной восстания, например, бессудный расстрел в Мигулинской 62 казаков-стариков или расстрелы в Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных в течение 6 дней достигло 400 с лишним человек».
Активное истребление шло до середины 20-х годов, после чего наступило некоторое затишье. Конечно, аресты продолжались, приутихла лишь волна бессудных расправ. Советская власть, изображая «гражданский мир», добивалась возвращения эмигрантов (дабы окончательно ликвидировать угрозу с их стороны). Первое время «возвращенцев» не трогали…
Итоги Гражданской войны для казаков были катастрофическими. По переписи 1926 года их количество на Дону составляло лишь 50,4 % по сравнению с началом 1917 года (759 402 против 1 507 178). В ряде станиц Дона казачье население уменьшилось на 80-90 %. В Уральской области в 1916 году проживало 166 365 казаков, а к 1925-му осталось лишь 73 300 человек, т. е. 44 %. На территории Оренбургского войска от 672 тысячи человек дореволюционного населения после 1920 года осталось 420 тысяч, т. е. 62,5 %.
На Тереке ряд станиц опустели наполовину. Так в 1914 г. в станице Черноярской проживало 1760 казаков, а в Новоосетинской – 2080. В 1926 г. в Черноярской осталось 978 казаков, а в Новоосетинской – 1111.
«Выселение казачества на том же Тереке продолжалось и дальше — люди бежали от постоянных бандитских набегов горцев: «Со стороны Чечни и Ингушетии… отмечены частые нападения на их станицы и массовые угоны скота. На этой почве две станицы Терской губернии, потеряв весь скот, выселились» (из письма А.И. Микояна в ЦК РКП(б) 25 января 1923 г.). В коллективном письме представителей терского казачества в то время отмечалось, что «жизнь русского населения всех станиц стала невыносима и идет к поголовному разорению и выживанию из пределов Горской республики».
В середине 20-х годов завершился первый этап массового расказачивания. Отложив кнут, власти решили использовать пряник. Были созданы казачьи районы, с казачьей администрацией, казаков призывали возвращаться из эмиграции.
По мере укрепления большевистской власти наступление на казачество вновь усилилось. Началась коллективизация, раскулачивание, казачьи районы ликвидировали, имущих казаков лишили избирательных прав. По всем казачьим регионам прокатились аресты бывших офицеров, авторитетных казаков, казачьи семьи высылались на Север и в Сибирь. На Кубани 25 января 1931 г. была осуществлена депортация казачества в числе 9 000 семей, около 45 000 человек из районов Черноморья были выселены на освоение засушливых районов Ставрополья и Сальских степей. В течение 1930-1931 годов было арестовано и депортировано не менее 300 000 казаков из различных регионов, в большей степени из Уральской области и бывших территорий казачества на Северном Кавказе. А впереди еще были годы Большого Террора…
С момента установления в стране советской властью целенаправленно проводилась политика притеснений казачества, которая носила ярко выраженный характер массовых репрессий. Были реализованы меры по уничтожению экономической базы и выселению казаков из мест их традиционного проживания. Принудительное переселение привело казачество к отрыву от земли, утрате обычаев и традиций, затруднило адаптацию в новых местах проживания. Те, кто открыто не подчинялся указаниям центра и местных органов власти, подвергались выселению. Казаки, которые сопротивлялись этим жестоким мерам, были репрессированы. Многие из них помещались в концлагеря, выселялись на Север, подвергались расстрелу.
Но главная беда не в количестве убитых или сосланных. Репрессии против казачества стали одной из основных причин исчезновения казачества как общности народа и в этом главная трагедия геноцида казачества.
Феликс Киреев
